Сенявская Елена Спартаковна. «Сотрём в порошок самурайских гадов»: образ врага-японца в Дальневосточной кампании 1945 г. в сознании советских военнослужащих
9 мая 1945 г. война в Европе была завершена, но оставался еще один очаг Второй мировой ‑ на Дальнем Востоке. Советским войскам, только что победившим фашистскую Германию, вскоре предстояло участвовать в новых боях, с другим противником, на противоположном конце континента.
Весь контингент, участвовавший в боевых действиях на Дальнем Востоке, делился на две категории: участников боев против фашистской Германии, и “дальневосточных сидельцев” – большой группировки, все четыре года Великой Отечественной войны простоявшей на границе на случай японского нападения. И восприятие противника у них было разным: первые невольно сравнивали японцев с немцами, считая нового врага менее серьезным; вторые в большинстве своем не имели боевого опыта, но являлись свидетелями многочисленных японских провокаций, были лучше информированы о потенциальном противнике и его реальной силе, опыте и коварстве.
В период августовских боев в красноармейских газетах применительно к японцам использовались следующие языковые формулы: «коварство врага», «подлость и ухищрения заклятых самураев», «наш исконный заклятый враг», «Враг коварен и жесток!», «уничтожить японского гада», «уничтожить японо-фашистскую мразь», «меткий выстрел оборвал подлую жизнь трех японцев», «убил презренного их вожака, ярого фашиста - офицера», «еще беспощаднее уничтожать заклятых врагов-самураев», «мы ведем справедливую войну - войну с японскими самураями - злейшими врагами свободолюбивых народов», «скоро мы навсегда отучим проклятых самураев зариться на нашу советскую землю», «будем бить заклятых японских фашистов до полного их разгрома», «с достоинством и честью громить подлого врага», «японские «кукушки»», «Ярость и ненависть наших воинов против японских самуpаев, творивших самые гнусные злодеяния на Дальнем Востоке, не знает пределов. Беспощадно истреблять врага - святой долг каждого нашего воина» [«За советскую Родину». № 91. 15 августа 1945 г.].
Сами советские воины о японцах как о противниках рассуждали по-разному, но всегда с уважением. «Война шла всерьез, самураи сопротивлялись отчаянно… Бойцы они были хорошо обученные, стойкие и дрались до последнего»; «Японские смертники, прикованные к скалам, вели по нам огонь из снайперских винтовок и пулеметов и в плен не сдавались, делая харакири и умирая у нас на глазах»; «…Самураи без боя не сдавались, они почти все смертниками были… Пока их всех до единого не уничтожишь, они оказывали сопротивление»; «Мы имели перед собой самого фанатичного вояку, который, не щадя себя, погибал во имя своего императора… Правда, особого страха перед японцами мы не испытывали… Относились к ним, как к противнику, с уважением, но и только…» [Советско-японские войны 1937-1945 годов. Сборник. М.: Эксмо, 2009. С. 314, 360-361, 379-380, 397.], и т.п.
Военная кампания Советской армии на Дальнем Востоке, ускорив разгром Японии, не только приблизила окончание Второй мировой войны и обеспечила новый расклад стратегических сил в послевоенном мире, но и способствовала окончательному изживанию комплекса побежденной страны, унаследованного от царской России. При этом особые, приподнятые чувства испытывали те советские воины, которые участвовали в освобождении Южного Сахалина и Курильских островов ‑ территорий, утраченных Россией после поражения в русско-японской войне 1904-1905 гг.: для них это были не просто военные действия, а восстановление исторической справедливости. И, конечно, особые чувства были связаны с Порт-Артуром. «Дойдя до Порт-Артура, мы поклонились праху погибших там в начале века русских солдат и сказали: мы вернулись, мы рассчитались за вас»; «Как же мы рвались туда, как мечтали рассчитаться с самураями за поражение в первой русско-японской войне!»; «Сорок лет спустя внук смог поклониться праху деда, вернувшись на его могилу победителем…»; «Так и Сталин сказал в своем победном обращении: разгромив Японию, мы смыли «черное пятно» из народной памяти…»; «В сердце каждого из нас осталось чувство гордости за Россию, которая сумела восстановить честь и славу русского флага» [Советско-японские войны 1937-1945 годов. С. 6, 338, 341-342, 398.], ‑ похожие слова встречаются во многих мемуарах.
В обращении И.В. Сталина к советскому народу в связи с окончанием Второй мировой войны от 2 сентября 1945 г. говорилось: «...Поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот, этот день наступил…» [Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1952. С. 204-205.] Эта историческая оценка Верховного Главнокомандующего, данная им в момент высшего военно-политического триумфа, была полностью созвучна настроениям советского народа и его армии.