Ковалев Михаил Владимирович. Чехословакия 1920 -1930-х годов глазами русского путешественника (по материалам книги М.Л. Слонима)
Уже на протяжении нескольких веков Прага привлекает внимание путешественников и туристов. Наши соотечественники охотно посещали чешские земли еще с начала XVIII в., и поток гостей из России постоянно возрастал. Многие из них оставили яркие зарисовки о своих странствиях, причем важное место в них неизменно отводилось Праге. Конечно, пражский текст в русской мемуарной и художественной литературе никогда не был обширен и, конечно, он не сравним с тем же парижским текстом. Но нельзя не признать, что Прага, столь богатая своими историческими традициями, оставила свой особый след в российской культуре.
В 1928 г. в Париже увидела свет книга журналиста Марка Львовича Слонима (1894 – 1976) «По золотой тропе: чехословацкие впечатления», в основу которой легли материалы путешествий автора по Чехословакии[1]. Дата выхода книги была неслучайной. Именно в этом году славянская республика, провозглашенная 28 октября 1918 г., праздновала свое десятилетие. Это было время ее наивысшего расцвета. Так уж совпало, но 1920-е гг. были и временем расцвета Зарубежной России, возникшей в результате изгнания тысяч россиян за пределы Отечества после революции и Гражданской войны. Многие из них нашли себе приют как раз в Чехословакии. Прага же быстро превратилась в интеллектуальную столицу эмиграции. Именно поэтому немало русских за рубежом постаралось по-своему отметить 10-летие демократической славянской республики, так много сделавшей для них, отдать дань уважения братскому славянскому народу. С огромным творческим подъемом организовали они в октябре 1928 г. многочисленные памятные вечера, собрания и концерты[2]. К юбилейной дате был приурочен выпуск специальных статей, тематических журналов и книг. Парижское издание М. Л. Слонима относилось к этому числу.
Автор книги принадлежал к числу ярчайших фигур русской послереволюционной эмиграции. Он был видным эсером и депутатом Учредительного собрания, покинувшим Россию в 1919 г., но одновременно являлся талантливым публицистом, литературным критиком и переводчиком. В 1920-х гг. М. Л. Слоним жил в Праге и участвовал в издании эсеровского журнала «Воля России»[3]. Именно в эти годы он получил возможность путешествовать по Чехословакии. Впечатления от этих поездок он отразил в своих очерках 1928 г.
Название книги многозначно. «Золотая тропа» – это не просто путь автора, наполненный яркими и незабываемыми воспоминаниями, это путь самой Чехословацкой республики, в прогресс которой журналист безгранично верит. Интересен маршрут, избранный М. Л. Слонимом. Он старается посетить места, которые находятся в стороне от шумных туристических линий, которые порой не заносят в путеводители. Он обходит стороной Карловы Вары и Марианские Лазни, посещает казематы крепости Шпильберг и поле Аустерлица, но не говорит ни слова о расположенном рядом Брно, совершает поездку в гуситский Табор, но проходит мимо Чешского Крумлова. Такой выбор был, вероятно, вызван желанием показать многообразие Чехословакии, открыть для читателя такие места, в которых он не бывал, и о которых мог даже не слышать. Но все эти места, по мысли автора, в полной мере раскрывают богатейшее культурное наследие Чехословакии.
И все же свое чехословацкое путешествие М. Л. Слоним начинает не из моравской или словацкой глуши, а из Праги, без которой нельзя представить быт и культуру чешских земель, сам исторический путь чешского народа. Таким образом, он выстраивает иерархию своего путешествия, начав его в столице республике, затем посетив Братиславу, а после нее – маленькие провинциальные городки, деревни и поселки.
Каков же был образ Праги в глазах видного русского публициста, и как конструировался он на страницах его книги? Прежде чем ответить на этот вопрос, стоит сделать краткий исторический экскурс, который важен для понимания особенностей русского восприятия главного чешского города. В начале ХХ в. в сознании большинства русских бытовали смутные представления о славянских столицах Центральной и Восточной Европы, за исключением разве что Варшавы. Русские путешественники еще в XIX в. посещали Белград, Софию, Прагу, Братиславу, носившую до 1919 г. немецкое название Пресбург. Однако устойчивых образов этих городов в массовом сознании не сложилось, несмотря на колоссальный интерес русского общества к славянскому вопросу. Славянское возрождение усиливало это культурное притяжение, но одновременно порождало новые стереотипы и мифологемы в русском сознании. В отличие от балканских городов, Прага никогда не воспринималась русскими как окраина европейской цивилизации, но и в качестве европейской столицы ее не рассматривали[4]. Образы Праги, Чехословакии и чехов формировались в немалой степени под воздействием инокультурных стереотипов. Несмотря на то, что весь XIX в. прошел для русского общества под знаменем идеи славянской взаимности, реальные знания о славянах и славянском мире мало соответствовали действительности. Вполне прав был К. Д. Бальмонт, сетовавший в 1930-х гг., что «славяне мало изучают язык, историю и творчество братских славянских народов»[5].
В плену устоявшихся стереотипов находились и русские эмигранты, оказавшиеся в Чехословакии в 1920 – 1930-х гг. Первые впечатления о чешской столице у большинства из них были связаны с запахом карболовой кислоты, которой мыли перроны пражских вокзалов[6], и с непривычными для русского взгляда вывесками магазинов и лавок «Горьки млеко», «Черстви хлеб», переводившиеся, в действительности, с чешского языка как «Горячее молоко» и «Свежий хлеб»[7]. Но уже очень скоро в сознание русских эмигрантов начали входить и другие, более очевидные, яркие и запоминающиеся, визуальные пражские образы, связанные в первую очередь с урбанистическим пейзажем.
Но М. Л. Слоним отличался от многих своих соотечественников. Это заметно по его огромному желанию с самых первых дней своего пребывания в Чехословакии как можно лучше понять ее историю и традиции, что хорошо видно на примере его путешествий. Он не был обычным туристом, который в погоне за мимолетными впечатлениями порой упускает суть, не может понять истинную глубину увиденного им.
Поэтому и Прага в книге М. Л. Слонима представляет собой сложный, многослойный культурный текст. Впрочем, дело здесь не в творческой манере русского публициста. Само пражское пространство, сформировавшееся на пересечении различных этнических, религиозных, лингвистических границ, складывалось из разнообразных символов, находящих свое место на ментальной карте города. Эту черту подметил американский архитектор Кевин Линч, показавший существование в городской среде особых читаемых объектов, которые пробуждают в сознании яркие и запоминающиеся образы[8]. Поэтому насыщенное описание М. Л. Слонима обращено прежде всего к визуальным городским образам, будь то архитектурные памятники, или же яркие рекламные вывески.
В Праге его привлекает буквально все – ее неповторимый облик, создаваемый великолепными архитектурными творениями, драматические страницы истории, наполненные многовековой борьбой за национальное освобождение, городские легенды, уходящие вглубь веков, и, конечно, ее жители. Для него в равной степени важны островерхий Тынский собор, древнее еврейское кладбище с крючковатыми надгробными надписями, черепичные крыши Малой Страны и одновременно новомодные кафе, рестораны, кинотеатры и магазины. Прошлое и настоящее соединяется в Праге воедино. М. Л. Слоним стремится представить читателю полную и законченную картину городской жизни, он пишет обо всем сразу, но при этом сохраняет целостность своих эстетических и культурных впечатлений. Журналистское чутье и безупречный художественный вкус помогают ему осознать исторически неповторимый образ Праги и увидеть его многогранные стороны.
Прогулка русского публициста по чешской столице напоминает экскурсию для туристов: попеременно он обходит все главные исторические места. М. Л. Слоним начинает свой путь у Пороховой башни недалеко от Староместской площади, проходит по Пшикопу и Вацлавской площади до Национального музея, затем спускается к Влтаве до Национального тетра, доходит до Клементинума и по Карлову мосту попадает в Малу Страну, где завершает свое путешествие в Граде.
Пражское городское пространство осознавалось М. Л. Слонимом как средоточие культурных символов. Одним из них был Карлов мост, воспринимавшийся как место пересечения различных исторических эпох, как место «легенд и паломничеств»[9]. Медленное течение вод Влтавы словно символизирует, что и время здесь почти остановилось. Это чувство дополняет фигура знаменитого Пражского Рыцаря, «бледнолицего Стража», воспетого М. И. Цветаевой[10].
Прага была для М. Л. Слонима не просто городским пространством, но активным участником и свидетелем исторического процесса: «Есть несколько Праг, прорастающих одна в другую, имеющих разные возрасты и разные территории, и даже самая недавняя торжествующая столица республики, нерасторжимо связана с той, прежней, с многобашенным городом поражений и мужества»[11]. В этом отношении, по мнению автора, лишь немногие европейские города могли бы сравниться с ней. Закономерно, что столь большое внимание в своей книге М. Л. Слоним уделяет рассказам о героических страницах чешской истории, особенно о Яне Гусе и Иерониме Пражском, о «чешских братьях», казненных на Староместской площади после поражения в битве у Белой Горы 1620 г.[12]
Но не только славная история интересует его. М. Л. Слоним отобразил в своей книге новый этап развития Праги, процесс ее превращения из крупного, но все же провинциально города Австро-Венгрии, в столицу молодой славянской республики. Действительно, в 1920 г. был принят закон о создании Большой Праги, по которому, начиная с 1 января 1922 г., в единое городское пространство объединялись 8 существовавших пражских районов и 37 близлежащих населенных пунктов[13]. Одновременно была упорядочена городская застройка, был выработан генеральный план развития, реализовывались новые архитектурные проекты. Этот процесс М. Л. Слоним показал на примере архитектурного преображения Вацлавской площади.
Автор уделяет большое внимание повседневным деталям. Он рисует переполненные кафе, светящиеся витрины, обувные магазины «Бати», бары и дансинги. И эти детали призваны показать современное очарование Праги, подчеркнуть ее столичность, убедить читателя в том, что Вацлавская площадь не уступает Монмартру и Унтер-ден-Линден. Поэтому и пишет М. Л. Слоним об «уверенной в себе толпе», «великолепных магазинах» и «строящихся домах», о «Праге победы, пробужденной после столетий насильственного сна»[14]. Даже манекены в витринах магазинов в описании М. Л. Слонима выглядят по-парижски[15].
В его повествовании прошлое и настоящее Праги соединяется воедино. В ней соседствуют новые модернистские дома и барочные дворцы, древние хоругви гуситов и развевающиеся флаги молодой Чехословакии. Для журналиста важен пафос городского прогресса: «Сквозь рабство и бедность пронес он эту мечту о своем доме, и вот теперь он строит Новую Прагу»[16]. Правда облик новой столицы вызывает у него не всегда восхищение, но часто иронию. Он смеется над новой чешской буржуазией, боящейся упреков в провинциальности, и желающей пересадить все «достижения техники» и все «столичные выдумки» на пражскую почву[17]. По прогнозу М. Л. Слонима, всего лишь через несколько лет эти самые новые люди снесут «изящные дома с барочными украшениями на фасаде…, бывшие свидетелями и иезуитски-холодного царствования Иосифа II и постно-лицемерного века Марии Терезы», и заменят их высотными зданиями из стекла и бетона[18]. К счастью, предсказание русского журналиста так и не сбылось, и старая Прага по-прежнему сохраняет свое историческое обаяние.
Книга М. Л. Слонима стала своеобразной апологией Праги и самой масариковской Чехословакии. По своей идейной концепции он близка другим известными в эмиграции путевыми очеркам – «Образами Италии» П. П. Муратова, расширенное и дополненное издание которых вышло в Берлине в 1923 г. Книга «По золотой тропе» написана человеком, который хорошо знал и искренне любил Чехословакию и ее народ. Свои впечатления, свою увлеченность чешской историей и культурой М. Л. Слоним стремился передать читателям: и тем, кто сам посещал Чехословакию, и тем, кто там никогда не был. В то же время его книга выходит за пределы жанра простых путевых заметок. Это своего рода сборник эссе, но эссе, составляющих вместе уникальный путеводитель. По сей день книга М. Л. Слонима остается одним из самых ярких и запоминающихся путевых очерков о Праге и чешских землях, свободной от многих культурных стереотипов.
[1] Слоним М. Л. По золотой тропе: чехословацкие впечатления. Париж, 1928.
[2] Kovalev M. V. Les fêtes historiques de l’émigration russe comme moyen de preservation de la mémoire culturelle collective // Patrimoine Russe/Russische Patrimonium. Bruxelles, 2008. № 3. P. 41.
[3] Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ века. Энциклопедический биографический словарь. М., 1997. С. 581 – 583.
[4] См.: Ковалев М. В.Научный быт русских историков-эмигрантов в Праге в 1920 – 1930-е годы: историко-антропологические очерки. Saarbrucken, 2011. С. 77.
[5] Бальмонт К. Д. Из эссе «Душа Чехии в слове и в деле. Поэтические оценки и образцы» // Прага: русский взгляд: век восемнадцатый – век двадцать первый. М., 2003. С. 151.
[6] См. воспоминания историка Н. Е. Андреева: «Над вокзалом стоял пронзительный запах, ибо утром все вокзалы в Праге обмывали раствором карболки. Этот запах у меня долго ассоциировался с въездом в Чехословакию» (Андреев Н. Е. То, что вспоминается: Из семейной хроники Николая Ефремовича Андреева (1908–1982). Таллинн, 1996. Т. 1. С. 249).
[7] Андреев Н. Е. Указ. соч. Т. I. С. 249. О соотношении русского и чешского языков в повседневной практике эмигрантов и об их приспособлении к новому лингвистическому пространству см.: Ковалев М. В. Эмиграция и лингвистическая травма: русская диаспора в Праге в 1920 – 1930-е гг. // Slovanské jazyky a literatury: hledání identity. Konference mladých slavistů IV – říjen 2008. Praha, 2009. S. 273–279.
[8] Линч К. Образ города. М., 1982. С. 22.
[9] Слоним М. Л. Указ. соч. С. 24 – 25.
[10] Цветаева М. И. Пражский рыцарь // Цветаева М. И. «Осыпались листья над вашей могилой…»: Стихотворения, поэмы. Казань, 1990. С. 332 – 333.
[11] Слоним М. Л. Указ. соч. С. 12.
[12] Там же. С. 15 – 18.
[13] Сергиенко Ю. В. Прага. М., 2006. С, 51.
[14] Слоним М. Л. Указ. соч. С. 10.
[15] Там же. С. 12.
[16] Слоним М. Л. Указ. соч. С. 11.
[17] Там же.
[18] Там же.