Малето Елена Ивановна. Империя и “Ойкумена”: геополитическая проблематика русских средневековых «хожений».
Исторически проблема поиска центра мира возникла под воздействием тех изменений, которые происходили в религиозном и общественном сознании средневековых европейцев. Ориентируясь во многом на христианские ценности, они неизменно испытывали особый интерес к району Восточного Средиземноморья - колыбели христианской культуры. Русь с принятием христианства стала частью этого единого пространства и в географическом, и временном смысле и активно включилась в общемировые геополитические процессы. После крещения Руси паломническая традиция была воспринята новообращенными жителями восточнославянских земель, что расширило связи Киевского государства с иноземными странами, способствуя увеличению количества путешествий русских людей в Константинополь и на христианский Восток, главным образом в Палестину и ее религиозный центр - Иерусалим. Однако, формирование русской исторической или церковной (паломнической) традиции хожений имело свои особенности.
Центром мира и мировых событий для христиан была Святая земля и Палестина, т.е. то место, где жил и проповедовал Иисус Христос1. Иерусалим в сакральной географии занимал особое, исключительное место. Это – «пуп земли», источник благодатной энергии, определяющий различные сферы жизни. Обладание или контроль над этим центром мира должно было привести к мировому господству тех, кто им обладает. Особое внимание к св. Земле было приковано после того, как ее завоевали сарацины (арабы-мусульмане). Для освобождения Гроба Господня от неверных в XI - XIII вв. западноевропейские феодалы-католики совершили 8 крестовых походов. Последние из этого числа были чисто грабительскими. Четвертый же папский поход, совершенный в 1199 г. сопровождался разгромом и разграблением Константинополя (1204 г.), хотя в нем и жили христиане, правда, православного, а не католического вероисповедания. Несмотря на этот исторический “курьез” святая Земля Палестины продолжала в течение многих столетий оставаться центром религиозного притяжения и приковывать к себе взоры вновь обращенных христиан. Геополитические устремления Руси, новгородских, владимиро-суздальских, московских, тверских и полоцких князей оказались в русле общемировых геополитических притязаний, но были направлены не на обладание центром мира, а на его познание, на установление прочных внешнеполитических, конфессиональных, культурных связей с ним при сохранении своей национальной самобытности. Русь представлялась русским идеологам как особый геополитический материк, соединяющий Европу и Азию. Возможно, сами хожения, планомерно описывающие Константинополь, Иерусалим, Синай, Афон и другие районы мира есть не что иное, как попытка русских князей и церковных иерархов, опираясь на мировой опыт и собранную в ходе путешествий информацию, преодолеть удельный сепаратизм и создать новые условия процветания и прогресса, важные для становления основ российской государственности.
На протяжении всего периода XII-XV вв. взаимоотношения русских земель с Константинополем носили доминирующий характер. Геополитическая важность русско-византийских отношений доказана их многовековой историей и подробно освещена в научной литературе2. Под влиянием Византии на Руси издревле сложилась своеобразная форма христианства, получившая название русского православия. Связанное духовными нитями с греческим (византийским) православием, русское православие уже с момента крещения Руси обладало своими оригинальными чертами. Православие практически сразу же стало одной из важнейших форм русского национального самосознания и в дальнейшем уже само активно формировало своеобразные черты русской духовности и национального характера. Русская Церковь в этот период ориентировалась на Константинополь, но ему все же не подчинялась, всячески соблюдая независимость.
Относительная близость столицы Византийской империи к границам древнерусского государства создавала объективные предпосылки к определению направления основных потоков паломнического движения. Потеряв в конце XII в. возможность совершения паломничеств ко Гробу Господню из-за завоеваний Иерусалима объединенными войсками мусульман под предводительством Салах-ад-Дина (или Саладина) в 1187 г., русские путешественники обратили пристальное внимание на Константинополь с его многочисленными святынями и древними реликвиями, многие из которых были привезены из Палестинских земель.
Являясь одной из самых отдаленных митрополий, Русь в своих взаимоотношениях с Империей была в постоянном контакте с ней, но при этом стремилась сохранить определенную дистанцию. Славянские народы, попавшие в сферу византийской православной ойкумены - болгары, сербы, русские признавали примат византийской церкви, но не империи. Даже по отношению к церкви, через которую Византия пыталась проникнуть в государственную структуру суверенных славянских общностей, они стремились обеспечить и поддержать автокефалию. С точки зрения византийской ойкуменической доктрины, которая предусматривала существование некой единой византийской ойкумены, покоившейся на трех принципах: - утверждала в странах этой ойкумены автократический характер императорской власти в области политической; - признавала за императором наряду с патриархом определенные полномочия в области церковной; - утверждала принадлежность данных стран и народов к единой византийской церковной организации, возглавляемой константинопольским патриархом, империя рассматривалась как земное подобие “небесного” Иерусалима, т.е. как наилучшая организация общечеловеческого жития. Византийская империя считалась призванной охранять христианскую веру. В этом проявлялась мессианская роль империи. На Руси Империя осознавалась как царство земных христиан. Центром империи после падения Рима стал Константинополь - второй Рим, новый Рим. Он был попечителем истинной православной веры.
В XII в. отношения Империи и Ойкумены, в которую входила и православная Русь на правах отдаленной провинции, во многом определялись расстановкой сил в Европе и должны рассматриваться в тесной связи с международной ситуацией в мире. В отношениях к Константинополю удельные русские княжества выступали со своей самостоятельной политикой, как обособленные государства и отношения их с Империей было различным.
XIII век знаменовал собой перемену в русско-византийских отношениях. События 1204 г. привели к падению экономического и политического значения Константинополя. Русь использовала их, в частности, для установления большей церковной независимости. А установление на Руси татарского ига привело к ослаблению русско-византийских контактов.
Русско-византийские отношения XIV - XV вв. складывались уже в совершенно новой обстановке, когда Византийская империя практически перестала быть самостоятельной политической силой. Центр христианской империи последовательно перемещался из Рима во Второй Рим - Константинополь, а после его падения - в Третий Рим - Москву. Усиление централизованной русской державы способствовало превращению Москвы в средоточие православного мира и к появлению идеологических концепций подтверждающих ее роль. Все это получило непосредственное отражение в текстах «хожений».
Тема взаимоотношений Византийской Империи и Ойкумены достаточно активно звучит, прежде всего, в связи с вопросами сохранения истинной веры, которые имели важнейшее значение в русской религиозной мысли XII - XV вв. Эта проблема была тем более важна, что русские земли и удельные княжества оказались в окружении государств, народы которых придерживались иных вероисповеданий. Поэтому сохранение чистоты собственной православной веры приобретало, помимо прочего, значение сохранения национальной и государственной независимости. Греческая церковь, осознававшая себя именно как вселенскую, стремилась распространить свои устои и традиции на Русь. И эти принципы были поддержаны рядом церковных деятелей Руси - Феодосий Печерский, Кирилл Туровской. Однако не все были столь единодушны: другие русские мыслители стали искать собственные пути развития России и в этом находили поддержку у отдельных удельных князей. Немалую роль в усилении византийского влияния в церкви сыграл тот факт, что опора на Константинопольскую патриархию сохраняла для Руси выход на международную арену, ибо ее союзником оказывалась еще влиятельная тогда Византийская империя. Однако в XIII - XIV вв. она была намного слабее, чем сто лет ранее, ибо после завоевания Константинополя в 1204 г. крестоносцами, так и не смогла восстановить своего былого могущества. Более того, после этих событий и патриархат, и империя постоянно нуждались в материальной поддержке русских земель, и в этом же состоял их немаловажный интерес в сохранении влияния над русскими землями. Отношения Руси с Византией в XIII - XIV вв. продолжали оставаться сложными, т.к. Константинополь старался проводить собственную политику в отношении Руси, Золотой Орды и Литовского княжества и, в той или иной степени, навязывать эту политику русским князьям. Когда же в конце XIV века московские князья стали набирать силу, между Москвой и Константинополем опять возникли трения по поводу назначения митрополитов - в Москве хотели видеть митрополитов из русских людей, понимающих и поддерживающих борьбу за национально-государственную независимость. Самым ярким примером этого стала борьба Москвы и Константинополя вокруг фигуры назначенного в Византии и долгое время не принимаемого Москвой митрополита Киприана. Вселенское православие предполагало искать спасение на путях отречения от мирских проблем, в отречении, даже от Родины во имя веры. Реальная же историческая жизнь Руси требовала сплочения и единства на основе национально-государственных интересов, ибо именно в этом виделся залог освобождения от татарского ига. Русские светские и духовные лидеры настойчиво продолжали поиски своего пути и своего места в мировой истории. В этом геополитическом и историческом контекте необходимо рассматривать и хожения русских паломников, купцов, дипломатов на Восток - в Палестину, на Афон, в Константинополь.
ХV столетие стало временем национально - государственного подъема Русского государства, центром которого, после почти двухвековой борьбы, окончательно стала Москва. В XV столетии произошло несколько важнейших для истории России событий, значительно повлиявших на развитие русской общественно-политической мысли. В 1439 г. во Флоренции между Византией и Римом было подписано соглашение об объединении церквей, получившее название Флорентийской унии. По условиям соглашения православная церковь принимала католические догмы, при сохранении обрядов и греческого языка. Фактического объединения так и не состоялось. В 1443 г. Иерусалимский собор православной церкви предал ее проклятию. Особенно негативно Флорентийская уния была воспринята на Руси, где ее посчитали “предательством” византийской церковью православной веры. В 1448 г. в ответ на Флорентийскую унию собор епископов в Москве провозгласил Русскую церковь автокефальной, т.е. независимой от константинопольского патриарха (в 1458 г. единая русская митрополия разделилась на две - Московскую и Киевскую, расположенную в пределах Литовского государства). В 1453 г. Византийская империя была завоевана турками и прекратила свое существование. А московские идеологи выдвинули идеологические концепции, согласно которым Москва рассматривалась как Новый Царьград - Третий Рим. В контексте этих учений русское православие, Русская Церковь и Русское государство принимали на себя вселенские обязанности, т.е. национальные задачи приобретали вид вселенских. Для русского религиозного сознания в этих событиях виделся совершенно определенный смысл - сам Господь, покаравший за грехи Византийскую империю, избрал Московское государство для осуществления на земле высших, Божественных начертаний. Ведь с этого времени Русь осталась единственным в мире государством, которое несло миру свет православия. Именно поэтому в конце XV столетия на Руси начинается напряженная духовная работа в поиске нового места Русского государства и русского народа в мировой истории. Москва начинает осознавать себя как центр не только России, но и всего мира. А московские князья все активнее мечтают о превращении Московского царства из отдаленной провинции христианского мира в центр равный Царьграду.
Исследуя по сообщениям русских путешественников особенности взаимоотношений Империи и Ойкумены на протяжении XII – XV столетий, можно проследить пути накопления и систематизации сведений о Константинополе (Царьграде) как “Имперском граде”, в котором Русь видела воплощение своих развивающихся государственных и внешнеполитических притязаний. А также найти ответы на вопрос о том, какой в русском средневековом сознании представлялась Вселенная, Константинополь и весь мир.
ПРИМЕЧАНИЯ
1Житинев С.Ю. История русского православного паломничества в Х – XVII вв. М., 2007 С. 31 – 35.
2 См.: Литаврин Г. Г. Каждан А.П., Удальцова З.В. Отношения Древней Руси и Византии в XI - первой половине XIII в. // The Proceedings of the XIIIth International Congress of Byzantine Studies. London., 1967. C. 69 - 80; Удальцова З.В. Культурные связи Древней Руси и Византии // Византийский Временник. М.,1981. Т. 42. С. 25 - 34; Она же. Киев и Константинополь - культурные связи до XIII в. // Вопросы истории М., 1987. № 4. С. 56 - 69; Тихомиров М.Н. Россия и Византия в XIV - XV столетиях // Зборник радова Византолошкого института Кн.7. Recueil des travaux de l’ Institut d’ Etudes byzantines, Београд, 1961. С. 23 - 38; Щапов Я.Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси XI - XIII вв. М., 1978.С.117-128; Он же. Государство и церковь Древней Руси X - XIII вв. М., 1989. С. 23 - 69, 164 - 179; Аверинцев С.С. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир. М., 1988. № 7. С. 210 - 220; Лотман Ю.М. Проблемы византийского влияния на русскую культуру в типологическом освещении // Византия и Русь. М., 1989. С. 229 - 236; Федотов Г.П. Национальное и вселенское // О России и русской философской культуре. М., 1990; Сахаров А.Н и др.Дипломатия Древней Руси и русского средневековья // Очерки истории Министерства иностранных дел России: В 3 т. Т.1. 860 - 1917. М., 2002.С. 13 - 73. и др.